Как стать писателем-2
Прием в том, что героя три четверти произведения бьют, топчут, обижают, он сам то и дело стукается мордой о дверь, ничего не понимает…
За это время читатель успевает проникнуться не только сочувствием, но и наполниться жаждой отмщения. А потом, когда герой идет крушить мерзавцев, что пьют и гадят в его доме, да еще хотят его жену Пенелопу, то мы не только оправдываем избиение пятидесяти женихов, но и жалеем, что сами не попинали их трупы ногами.
Вывод: благополучный герой – неинтересен.
Наверное, потому, что мы сами не совсем… благополучные, потому и герои должны быть, мягко говоря, понятны нам. Близки. Нам и читателям.
Герой ли маленький человек Достоевского?
Еще пару слов о хорошести героев. Нас так долго при советской власти заставляли говорить о наших великих предках только хорошее, что с той поры, когда стало «можно говорить все», до сих пор все шарахаются в другую крайность!
Обгадить их всех, толстых сволочей, которые царствовали, водили в походы, изобретали, мыслили, писали… Да и не только о предках. О современниках тоже только хорошо. И обо всем вокруг. Только о Западе можно было плохо, а вот про нашу Великую Родину… Но вот после навязываемого сверху Чернышевского, ох эти школьные программы, победно пошел ма-а-а-аленький человечек, которого воспел Достоевский. С его ма-а-а-аленькими страстями, которые страстями назвать – до глубины души оскорбить шекспировские страсти.
У меня от Чернышевского остались воспоминания, как о строителе хрустального дворца будущего. Стерильно чистого, сверкающего, блистательного, где и люди такие же чистые, нашампуненные, вымытые, с начищенными зубами, все в смайлах, только смеются и поют, поют, поют… В то же время хорошо помню, как Достоевский писал затравленно, что вот не хочет он жить в хрустальном дворце! Что, когда всех начнут переселять в хрустальные дворцы, он спрячется в грязном подвале, будет жить с крысами, а потом наберет булыжников побольше и погрязнее да ка-а-а-ак начнет швырять в этот хрустальный дворец!..
Да что там, мы все понимаем героя Достоевского, еще как понимаем… Ломать – не строить.
