Семиотика-2
Это может быть лишь дневной свет, свет дня (le jour), но никак не солнце. Солнце смертоносно, потому что солнце - это сияние, это событие, а не среда. Тень в данном случае - не сатурническая тема; тень - это тема развязки, тема излияния; тень - это утопия расиновского героя, для которого главное зло - сжатие. Тень к тому же связана с другой изливающейся субстанцией: со слезами. Похититель тени - это также и похититель слез. Для Бри
26 Могила для троих оказывается даже могилой для четверых, если учесть сцену, не вошедшую в окончательный текст:
Пирр место Гектора отныне как бы занял.
("Андромаха", V, 3)
27 Верна страданию, в глухой тени сокрыта...
("Британии", II, 2)
Вам от небес даны сокровища на то ли,
Чтоб вы их погребли в своей земной юдоли?
("Британик", II, 3) (Пер. E. Костюкович)
Мне, свыкшейся давно с безвестной темной ночью...
("Британик", II, 3) (Пер. Э. Линецкой)
164
таника, который, будучи пленником, сам принадлежит тени, слезы Юнии не более чем свидетельство любви, умопостигаемый знак; для солнцеподобного Нерона эти слезы - нечто иное. Они питают его, подобно редкостным диковинным яствам; они уже не знак, но образ, предмет, освобожденный от собственной интенции, который ценен сам по себе, одной своей субстанцией, как некая фантазматическая пища.
Напротив, вина Солнца состоит в его прерывности, дискретности. Ежедневный восход Солнца разрывает естественную среду Ночи 28. Тень может пребывать, то есть длиться, тогда как Солнце обречено на критическое развитие, повторяемое до бесконечности снова и снова (есть природное соответствие между солнечным характером трагедийного климата и временной структурой вендетты, ведь структура эта основана на чистой повторяемости). Рождение Солнца чаще всего совпадает с рождением самой трагедии (которая длится, как известно, один день), поэтому и Солнце, и трагедия, как правило, становятся смертоносными одновременно. Пожар, ослепление, поражение глаз - все это есть сияние: сияние Царей, Императоров.
