Книга читателя
Не оставить господь праведного въ руку грешничю, очи бо господни но боящаяся его, а уши въ молитву ихъ. Гониша бо по немъ и не обретоша».
П о с т с к р и п т у м :
Радость, обобщенная, общехристианская, была уже знакома книжнику XVI века. Это возвышенное чувство испытано Русью, сбросившей трехсотлетнее иго. И выражение в литературе такой радости становится привычным настолько, что, переписывая поэму, повествующую о поражении, книжник заканчивает ее бравурными фразами, более подходящими к победным сводкам.
«Слово» начиналось славой князьям XI века, старому Ярославу, храброму Мстиславу и др. Тем, кто объединял, собирал Русь. Им автор противопоставляет некоторых старых и нынешних князей, несущих розно родную землю.
И этим князьям не песнь его, а обличение. Зачинщиком распрей автор считает Владимира Мономаха. Он проводит линию «от старого Владимира до нынешнего Игоря».
Исследователи увидели в этом соседстве оппозицию. Переписчик же и вовсе решил, что автор хочет воспеть нынешних князей, также как Боян — прежних. Он использовал зачин как предлог для кольцевой композиции и появляются в финальной части обобщающие формулы:
Певше песнь старымъ княземъ, а по томъ молодымъ пети —
Слава Игорю Святъславлича, буи–тур Всеволоде
(Владимiру Игоревичу!)
Здрави князи и дружина: побарая за христьяны на поганыя плъки!
Боян пел славу старому Ярославу, храброму Мстиславу, красному Роману Мстиславичу понятно почему. Но почему теперь должна возноситься слава этим «молодым»? Неуместность подобной здравицы очевидна.
…Впервые в тексте появляются «Христианы», причем в написании позднем, не ранее XV–XVI веков. В эпоху «Слова» в ходу иная форма — «крестьяне» («кристиане»). И только, когда старое произношение наполнилось иным содержанием — земледелец, утверждается единственная — христиане.
И, наконец, последний аккорд финала.
Блик странного света, на миг вырвавший из темноты, истинный лик писателя–Переписчика.
Строка выдает его настоящее отношение к идее княжеской славы, которая добывалась дорогой ценой.
