Теория литературы
п.). Присущий подобным общностям тип сознания (менталитет), укорененные в них (в жизни как народа в целом, так и "образованного слоя") культурные традиции, формы общения, бытовой уклад с его обычаями неизменно отзываются в плодах художественной деятельности. И в произведения искусства неминуемо входят такие реалии жизни тех или иных народов и эпох, как земледельческий труд и охота, чиновничья служба и торговля, дворцовый и церковный обиход; бои быков и дуэли; научная деятельность и техническое изобретательство. В художественных произведениях преломляется также национально специфичная ритуально-обрядовая сторона жизни, ее этикетность и церемониальность, имеющая место как в древности и средневековье1, так и в близкие нам эпохи, яркие свидетельства чему - романная дилогия П.И. Мельникова-Печерского и "Лето Господне" И.С. Шмелева.
Присутствие в искусстве культурно-самобытных начал было ясно и "программно" осознано эстетикой романтизма, которому присущи интерес к традициям национальных культур, принцип "народности и местности" (О. Сомов), неприятие установок классицизма, по преимуществу универсалистского, ратовавшего за античные художественные ценности как абсолютные и всеобщие. Присутствие в произведении атмосферы данного места и времени считал неотъемлемым свойством подлинного, рожденного жизнью, органического искусства Ал. Григорьев. О том, что для упрочения и обогащения культуры народа важно обращение писателей к "национальным темам" и мыслям о "родном крае", говорил один из ведущих американских критиков середины XIX в. Э.О. Дайкинк2. Подобные суждения неоднократно высказывались и в (44) наше столетие. Так, испанский писатель М. де Унамуно утверждал, что мы должны искать человека "в глубинах местного и частного"; что "живая, плодотворная универсальность <...> свойственна каждому отдельному человеку лишь постольку, поскольку одета плотью нации, религии, языка и культуры"; что "бесконечность и вечность мы обретаем лишь на своем месте и в свой час, в своей стране, в своей эпохе".
